rax.ru
Предыстория Апрельской войны. Югославия в 1918-41

Владимир Носов, Вячеслав Носов, Славолюб Стефанович.

В конце Первой мировой войны все земли южных славян были объединены под эгидой сербского королевства. Новое государство получило наименование Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев (СХС).

Жизнь в королевстве, населенном столь разными нациями (три значимых религии, пять крупных этносов), была полна проблем и трений. На бытовом уровне трения между национальностями выражались, к примеру, в анекдотичном толковании аббревиатуры СХС. Версия хорватов и словенцев была Srbe Hoce Sve ("Сербы хотят все"), а сербская - Samo Hrvati Smetaju ("Только хорваты все испортят").

Однако было вполне заметно, куда клонится общественное мнение. Не прекращавшиеся выступления в поддержку Чехословакии, наплыв кандидатов в добровольческие отряды для отправки на помощь ей и приобретавшее видимые формы раздражение от бездействия правительства, когда происходят вещи, затрагивающие безопасность государства, заставили действовать регента. Собранный и предводительствуемый Стоядиновичем Югославский радикальный союз в декабре 1938 сумел все же, широко используя административный ресурс, одолеть объединенную оппозицию (55% против 44%). Оппозиция еще не могла надеяться на общую победу, поскольку высокий процент ей обеспечили главным образом хорваты и словенцы, но подобралась к правящей партии на вполне угрожающую дистанцию. Регент, продолжая свой курс на сохранение королевства до совершеннолетия наследника престола, решил не мешкать с коррективами. Новым премьер-министром стал Драгиша Цветкович, министр по социальным вопросам в правительстве Стоядиновича, удачно и вовремя обратившийся к регенту и заручившийся поддержкой хорватской оппозиции. Будучи уполномочен Павлом, Цветкович приступил к переговорам с хорватскими лидерами. Переговоры эти заняли полгода. В итоге созданная автономная Хорватия охватила большую часть современной Хорватии и примерно две пятых Боснии; ей было предоставлено широкое самоуправление. Подписанный 20.8.39 "споразум", как называется это соглашение в югославской историографии, не вполне решил национальный вопрос.

Между тем в апреле 1940 югославской полицией было завершено расследование нацистского заговора на территории Югославии. Нити заговора привели к экс-премьеру Стоядиновичу. В июне экс-премьера отправили в ссылку в горную часть Сербии. Этим, однако, история не закончилась. В ноябре 1940 года полиция совершила рейд по квартирам и сборным пунктам "Збора", самой крупной и заметной легальной профашистской организации. Открывшиеся в ходе этой акции подробности снова указали на попытки экс-премьера захватить власть в стране, и в начале марта 1941 года Стоядиновича отправили в Грецию, откуда по согласованию с англичанами выслали на Маврикий.

К тому времени внешнеполитическая ситуация обострилась до предела. В марте 1939 года Италия захватила Албанию. Затем Гитлер напал на Польшу, а Англия и Франция ничего не предприняли для нее, что послужило очень недобрым знаком для всех малых стран, ориентировавшихся на Францию и Англию. Следом была оккупация скандинавских стран. Англия и Франция вмешались, высадив экспедиционный корпус, и потерпели поражение - быстрое и скорое. Не успел еще этот урок дойти до сознания обитателей Европы, как сама супердержава Франция была повергнута во прах за считанные недели. Такое скорое и основательное поражение мировой державы, гаранта всех балканских союзов и мощного стратегического принципала Югославии, повергло многих государственных мужей и военных лидеров в апатию; твердая дотоле вера югославского руководства в итоговую, несмотря на сиюминутные неудачи, победу союзников, пошатнулась, и основательно. Карта Европы изменилась буквально за два года до неузнаваемости; Германия увеличилась в несколько раз, с карты пропало 8 стран (не считая трех, поглощенных Советским Союзом), возникли новые. Один из современников описал Европу в эти дни, как "новый континент, о котором нам мало что известно".

Италия между тем выбирала следующую цель для нападения. Положение Италии в качестве владелицы Албании открывало путь к двум странам. В марте-апреле 1940 года снова муссировалась идея напасть на Югославию. Германия отказалась в этом помочь, а у самой Италии не было достаточно военных запасов. В октябре 1940 года Италия вторглась в Грецию. Предполагалось, что вся акция по захвату Греции будет сопоставима по сложности с аннексией Чехословакии Германией. Эти расчеты оказались ошибочными. К концу года итальянцы не только не продвинулись в Грецию, но и вынуждены были отдать противнику всю южную часть Албании.

Югославия категорически отказалась от какой-либо помощи итальянцам; 6.11.40 те в ответ "по ошибке" подвергли бомбардировке город Битола в современной Македонии. Всего было сброшено 73 бомбы, 10 человек убито и 23 ранено. Военный министр Милан Недич после событий в Битоле подал в отставку. Позднее выяснилось, что бомбардировки были удобным поводом для отставки, поскольку пятью днями ранее министр представил правительству меморандум о невозможности воевать с Германией и необходимости поскорее заключить с ней взаимовыгодный договор, а на экстренном заседании, посвященном событиям в Битоле, вел себя чрезвычайно агрессивно.

Хотя правительство Югославии и было за полный нейтралитет, по согласованию с принцем и при посредничестве турецкого посла в Белграде грузы военного назначения по подложным накладным как совершенно нейтральные товары отправлялись некоему бизнесмену в Стамбул через Салоники, где и оставались. Югославские военные по указанию принца начали передавать грекам из пограничных гарнизонов взрыватели, продовольствие, лошадей из сербских заводов, амуницию.

Будучи близко к полному окружению потенциальными врагами и их союзниками - реальными и потенциальными - югославское правительство попыталось найти опору там, куда и не желало смотреть почти 20 лет. Во всей Европе не было более враждебной к СССР страны. В 1933 только по настоянию Чехословакии югославы не стали препятствовать вступлению СССР в Лигу Наций. Еще в 1939 году в Белграде действовало посольство царской России. Даже теперь, с неохотой делая шаги к контакту, Павел опасался, что в условиях внутренней борьбы советское представительство станет ядром для недовольных. Советский Союз неожиданно радушно отнесся к предложениям югославов, и еще радушнее отнесся к их попыткам приобрести вооружение. Однако в феврале 1941 года сделка была отменена советской стороной, поскольку "международные обязательства СССР и новые обязательства Югославии по отношению к Венгрии" исключают продажу оружия.

Для Югославии между тем наступал критический момент. Трое (Италия, Венгрия и Германия) из шести соседей, полностью занимающие западную и северную границы, охватывающие страну с трех сторон, на сентябрь 1940 года объединились в союз, причем двое из них имели к Югославии территориальные претензии. Следом Тройственный пакт подписали Румыния и Болгария.

Если учитывать, что в октябре 1940 года в союз вступили Словакия и Испания, а Чехословакия, Польша, Дания, Норвегия находились в прямой зависимости от его членов, и ходили упорные слухи о том, что и СССР, абсорбировавший страны Прибалтики, серьезно обдумывает предложение Гитлера присоединиться к союзу, положение Югославии осложнялось до крайности.

Теперь наступила и ей пора выбрать, как быть дальше.

Фюрер неоднократно подчеркивал свое расположение югославам. Однако хорошее расположение - хорошим расположением, а в свете приближающейся войны с СССР фюрер желал обеспечить свои тылы на юге Европы, поэтому германское руководство одновременно расширяло вывоз ресурсов из Югославии и предпринимало меры, чтобы вовлечь ее в стратегический союз.

Принц Павел и правительство Цветковича всеми силами старались избежать необходимости вступать в пакт; 15.2.41 Цветкович и министр иностранных дел Цинкар-Маркович поехали по приглашению германского правительства в Зальцбург, на встречу с Риббентропом, а оттуда - к фюреру в Берхтесгаден. Конверсация продолжалась около 4 часов, последним словом Цветковича было "нет". Югославы сказали, что сделают все возможное для того, чтобы Греция отвергла домогательства Британии предоставить ей защиту, и Югославия не станет инструментом борьбы с рейхом.

Положение Югославии отягчалось тем, что итальянцы никак не могли сломить сопротивление греков, и гитлеровская Германия готовилась вмешаться в конфликт, для чего ей требовалось все балканские государства или вовлечь в стратегический союз или уничтожить. Германии, кроме того, требовался прочный тыл на юге Европы. Завладей англичане каким-либо плацдармом на Балканах, и они могли бы угрожать нефтяным полям в Румынии. На всем Балканском полуострове к середине марта 1941 года не определили свою позицию только югославы. Общественное мнение было недвусмысленно настроено против союза с Германией. Однако воевать с ней, с точки зрения генералитета и правительства, было бы явным самоубийством. По сравнению с возможными последствиями такой войны подписание пакта выглядело меньшим злом.

3.3.41 в глубоком секрете Павел сам поехал в резиденцию Гитлера. На следующий день он более пяти часов беседовал с Гитлером, и по возвращении в страну сказал, что тяжело принимать такие решения, учитывая хорошие отношения с Англией и Грецией, но надо спасти страну от войны любой ценой.

После долгих и тяжких раздумий, после небольшого правительственного кризиса и консультаций с заинтересованными фракциями Югославия согласилась подписать пакт при трех условиях: никаких войск Оси и никакого транзита военных грузов на своей территории; уважение суверенитета и интегритета Югославии; никакой военной помощи странам Оси со стороны Югославии.

В час ночи 23 марта Германия, до того согласившаяся на указанные три условия, была поставлена в известность, что Югославия подпишет пакт.

24 марта вечером после инструктажа у принца-регента премьер-министр Драгиша Цветкович и министр иностранных дел Александар Цинкар-Маркович отправились специальным правительственным поездом из 5 вагонов (салон-вагон, ресторан и 3 спальных вагона) в Вену. В 9 утра поезд с делегацией прибыл в бывшую столицу Австро-Венгрии и бывшую столицу Австрии. Помимо официальных лиц германской стороны встречали делегацию представители Венгрии, Румынии и Болгарии в Германии. Состоялся смотр войск вермахта, представителям Югославии дали отдохнуть в гостинице, после чего после полудня привезли во дворец Бельведер. Ирония истории заключается в том, что дворец этот подарили Евгению Савойскому за победу над турками около Белграда. В 15:30 Цветкович и Цинкар-Маркович поставили свои подписи под протоколом о вступлении Югославии в Тройственный союз. От Германии, Италии и Японии документ подписали министры иностранных дел - соответственно, Йоахим фон Риббентроп, Галеано Чиано и Ясуке Мацуока. Адольф Гитлер счел нужным присутствовать при подписании.

В 10 утра 26 марта, в четверг, поезд прибыл в Белград, но не на центральный вокзал, а на запасную станцию Топчидер на юге города. Меры предосторожности были не излишними - с раннего утра на улицах Белграда, Любляны, Крагуеваца, Чачака, Лесковац проходили многотысячные митинги протеста против подписания договора с Германией. В 400-тысячном Белграде на демонстрацию протеста вышло не менее 80 тысяч человек. Даже гимназисты удирали с занятий, чтобы присоединиться к протестующим, не говоря уже про студентов. По свидетельству очевидцев, жандармерия в целом была солидарна с протестующими и выполняла указание следить за порядком не очень охотно - некоторые особенно рьяные протестующие успели побывать в жандармерии по три раза за один день без каких-либо административных последствий. Главными лозунгами протестующих были "Bolje rat nego pact" (Лучше война, чем пакт), "Bolje grob nego rob" (Лучше умереть, чем стать рабом), а в Сербии еще "Nema rata bez Srba" (Нет войны без сербов). В Белграде протестующие подвергли полному уничтожению немецкое информационное бюро: разбили все стекла, разгромили и подожгли помещение, а также несколько нацистских флагов.

Министры между тем отчитались в выполненной миссии, принц Павел выслушал их доклад, после чего около 9 часов вечера 26 марта отправился все с того же Топчидера поездом в свое имение Брдо в Словении.

Однако в ночь с 26 на 27 марта группа офицеров югославской армии предприняла решительные меры против вступления страны в пакт. Главой заговора стал Душан Симович, командующий ВВС страны, а главным разработчиком - его заместитель Боривойе Миркович.

Весь март под предлогом усиления боеготовности руководство ВВС проводило то сборы, то учения, имевшие целью собрать в столице верных людей в нужное время. Наличие же такого повода, как опасность войны, позволяло постоянно иметь доступ к оружию.

Хотя при подготовке Миркович ничего не оставлял на бумаге, держал все детали в голове, еще в октябре 1940 года генерал Гальдер записал в своем дневнике (29.10), что существует "опасность путча со стороны сербского генералитета с целью возвести на престол молодого короля и ограничения влияния хорватов". И несмотря на меры конспирации, посол Германии фон Хеерен за двое суток знал о готовящейся операции, а за полсуток - когда состоится переворот, и даже то, что новым премьером будет Симович. Германский посол полагал, что уж если ему известны такие детали, то Цветковичу они и подавно известны. Некоторый объем информации в распоряжении правительственных чиновников действительно, похоже, был, однако опасность представлялась правительству эфемерной.

При подготовке путча Миркович сделал ставку на представителей своей вотчины - ВВС. Второй движущей силой, но явно вспомогательной, стала королевская гвардия - причем от ВВС в заговоре участвовали генералы и полковники, а от гвардии и сухопутных войск - офицеры среднего уровня (капитаны, майоры). Главный штаб ВВС, где, собственно, и готовился заговор, находился не в самом Белграде, а в Земуне, его предместье, на западном берегу Савы. В том же Земуне находилась кавалерийская школа, в которую незадолго до того были доставлены чешского производства танкетки Т-32 - предполагалось задействовать их для отработки взаимодействия пехоты, кавалерии и бронетехники. Благодаря умело проведенной работе, силы, которыми располагали заговорщики, насчитывали утром 26.3.41 дивизию королевской гвардии, включая пехотный полк, артиллерийский и 2 кавалерийских, а также танковый батальон, роту инженеров, роту мотопехоты, не считая офицеров и солдат военно-воздушных сил. Немаловажна была также добрая воля некоторых ответственных гражданских лиц - например, заведующего почтой, телеграфом и телефонными линиями Белграда, который был готов, как только поступит указание, прервать связь города с внешним миром. Утром 26 марта Миркович поставил всех заинтересованных лиц в известность, что переворот состоится следующей ночью.

В 23:30 Миркович отдал приказ начинать. Вслед за этим пехотный батальон под руководством полковника Драголюба Димича (армия) захватил оба моста через Саву (железнодорожный и автомобильный). Когда путь был открыт, из Земуна отправился моторизованный отряд под руководством полковника Драгутина Савича (ВВС). По прибытии в Белград он разделился на три группы. Первая поставила под контроль здание жандармского управления, вторая (ей руководил подполковник ВВС М.Ложич) захватила почту и телефонный узел, третья направилась к радиостанции и радиоэмиттерам в Белграде, Раковице и Макише. В ходе этой акции погиб жандарм, командир караула у радиоэмиттера в Макише. Забота о захвате радиостанции была вполне понятна: радиостанция в Белграде, к слову, была одной из самых мощных в Европе, именно с нее несколько позже германское радио транслировало передачи для восточного фронта.

1-й и 2-й батальоны королевской гвардии под предводительством подполковника Стояна Здравковича взяли под контроль королевские резиденции в городе; 3-й батальон, руководимый подполковником Живоином Кнежевичем занял Генштаб, здание администрации города и прилегающие улицы. Менее крупные акции осуществляли кавалерийская бригада и пехотный батальон королевской гвардии из казарм в Топчидере.

Не обошлось без курьеза: еще в 0:30 начали прогревать моторы танкисты под руководством майора Данило Зобеновича, однако из-за неполадок часть танков добралась до назначенных пунктов лишь к 4 утра. Первая группа отправилась в королевскую резиденцию Дединье, остальные расположились в центре города, на улицах князя Милоша, короля Милана и Неманьиной, блокировав казармы жандармерии, министерство обороны и генштаб.

Батарея артиллерии была поставлена напротив автомобильного парка Генштаба, дабы предотвратить возможные контрмеры.

В 2:20 переворот был в общих чертах завершен. Три часа - это настолько небольшой срок, что никто не успел предпринять контрмер. В 3 часа ночи члены кабинета Цветковича были подняты с постелей и под конвоем офицеров ВВС доставлены в Генштаб.

Жандармы и полиция были "морально вместе" с организаторами переворота, сопротивления практически не оказали. В ходе всех мероприятий путчистов был убит всего 1 человек - упомянутый жандарм.

После завершения основных мероприятий танки были оставлены на улицах. Граждане ранним утром обнаружили, что в городе полно военных, однако рядовому составу было нечего сказать о причинах своего на улицах пребывания. Около 6 утра начальник германского информбюро позвонил в МИД и потребовал пояснений, что значат танки на улицах; ответить ему там ничего не смогли. Ситуация прояснилась к 9 часам утра.

За часы после переворота принц-регент был объявлен низложенным, главой государства провозглашен наследник престола принц Петр, несмотря на то, что ему все же не исполнилось 18 лет. От его имени молодой поручик Яков Йовович, обладавший похожим на голос Петра голосом по радио зачитал в 9 утра заготовленное обращение к народу. Обращение это стало сюрпризом для самого монарха.

Обо всем этом принц-регент узнал уже в 7 утра 27 марта на железнодорожной станции в Загребе. После телефонной беседы со столицей утром 27-го Павел отправился обратно в Белград, предварительно проконсультировавшись у английского консула в Загребе, что англичане предоставят ему возможность выехать в Грецию. Сама идея выехать именно туда, а не в куда более близкие от Загреба Германию или Венгрию, наглядно опровергает иногда попадающийся там и сям тезис о принце Павле как поклоннике Гитлера и стороннике скорейшего вхождения в Тройственный союз. По всей видимости, принц-регент просто не видел ни смысла ни возможностей сопротивляться, и из всего, что о нем известно, явствует, что не такой он был человек, чтобы цепляться за власть всеми силами и до последнего вздоха - и потому у заговорщиков не возникло проблем с ним. В 19-10 27 марта экс-правитель доехал до Земуна, откуда его доставили в генштаб, там он подписал отречение и в 23-50 он с семьей выехал в Грецию, к британцам, которые отправили его в Кению. Югославское радио известило граждан страны, что бывший регент уехал в Германию.

Весть о перевороте была встречена в Белграде мало сказать восторженно. Уже в 10 утра на улицах было полно людей с национальными флагами, а также флагами США, Англии и Франции. Самыми популярными были лозунги предыдущего дня - "Лучше война, чем пакт", "Лучше смерть, чем рабство", "Нет войны без сербов!". В 10-30 на площади Славии появились коммунисты (исключая этот эпизод, они никак не были задействованы в перевороте). Они запустили несколько лозунгов - начали с "Pakt sa Rusijo" (пакт - с Россией), потом добавили "Bratski Savetski Savez", "Beograd-Moskva-Savez", а также известный с протестов против аннексии Чехословакии "Branicemo zemlju" (Защитим землю!). С утра до ночи по белградскому радио передавали патриотические песни. На греческо-югославской границе солдаты обеих армий братались. Сербская оппозиция, все противники режима принца Павла, православная церковь и все, кто не одобрял союз с Германией, встретили сообщение о перевороте с ликованием. Ночные события вызвали бурю ликования в Сербии, некоторое одобрение в Словении и никаких откликов в Хорватии. Рузвельт и Черчилль послали свои поздравления новому правительству, сутками позже это же сделал король Георг. Надо сказать, что британская разведка, похоже, деятельно участвовала в подготовке переворота; тогда цепь последующих исторических событий выглядит так, довольно-таки нелицеприятно: британцы в своих интересах втягивают Югославию в войну на заведомо проигрышных условиях; король и правительство эмигрируют под британскую защиту, после чего в конце войны Великобритания начинает поддерживать партизан, которые в итоге и приходят к власти с тем, чтобы немедленно низложить короля, уничтожить довоенный государственный строй и стать в оппозицию к той же Британии. С точки зрения целесообразности, поскольку Британия явно не надеялась защитить Грецию, имело бы смысл затевать переворот не в тот момент, когда германская армия стоит на границах в полной готовности и не занята ни в какой другой части Европы, а позже, после завершения греческой кампании, в начале или середине мая. Или имело бы смысл свергать правительство непосредственно перед отправлением делегации в Вену, чтобы затем тянуть время. Однако все случилось так, как случилось.

После таких лозунгов, однако, уже бессмысленно было, как это делало правительство Симовича, уверять Германию в своей лояльности и верности букве договора. Это было понятно не всем. Например, Боривойе Миркович всегда с пиететом относился к Германии. Украшенный автографом "Пилоту-бойцу от пилота-бойца", портрет коллеги - командующего ВВС Германии Германа Геринга - присутствовал в рабочем кабинете заместителя командующего ВВС Югославии. И будущий командующий ВВС Югославии искренне не предполагал, что реакция Германии окажется такой, какой она оказалась в действительности. Его пример не единичен. Правительство Симовича совершенно не предполагало воевать с Германией и ее союзниками, и весь недолгий срок своего правления пыталось достичь взаимопонимания с Германией и Италией.

А между тем в 12:00 того же дня германский генерал Гальдер был вызван на специальное совещание на высшем уровне, у фюрера, по случаю событий в Югославии. В 13:00 совещание началось, и спустя полтора часа появилась директива номер 25, предписывающая атаковать Югославию и уничтожить ее как государство. Гитлер подписал 13 экземпляров директивы, когда с момента начала переворота прошло менее полсуток. После этого уже вряд ли что-нибудь могло уберечь Югославию от войны.

Вторжения застало страну в очень печальном состоянии. Правительство все 23 года совершенно не заботилось о своих гражданах. Страна два десятилетия вывозила ресурсы, вкладывая получаемые средства в расширение добывающей отрасли, а не в обрабатывающую промышленность. И надо еще учесть, что треть государственного бюджета уходила на нужды армии, которая в итоге оказалась не в состоянии защитить страну. Государство, кроме того, что практически не заботилось об интересах граждан, проводило внешнюю политику, не отвечавшую их чаяниям, а путчисты во главе с Симовичем не смогли использовать политический капитал, нажитый их деянием, а отчасти и побоялись спровоцировать этим Германию.


 

Все фотографии предоставлены авторами статьи

 

На главную

 

 

AlexeiRus